СТО ЛЕТ ТОМУ НАЗАД – 22-го ОКТЯБРЯ 1907 г.
Русская подводная лодка « Карась »…..
Article mis en ligne le 22 octobre 2007, dernière modification le 30 novembre 2009. Par Paul Loukine
Этот рассказ нам был любезно передан Наталией Михайловной Бутлеровой, дочкой Михаила Андреевича Бабицына.
Сто лет тому назад, уже сто лет, ровно сто лет как молодой лейтенант морского флота Михаил Андреевич Бабицын, один из первых подводников Русского Императорского Флота был назначен в коммиссию под председательством капитана 2-го ранга Беклемишева [1] Эта коммиссия была создана для приемки трех подводных лодок – « Карп », « Карась » и « Камбала » в городе Киле – заказанных Русским Морским Ведомством немецкой верфе « Фридрих Крупп ».
В 1907 г., Михаил Андреевич Бабицын имел уже опыт нескольких лет подводного плавания. Он был старшим офицером на ПЛ « Пескарь », командиром ПЛ « Белуга » затем ПЛ « Лосось ».
Тридцать лет после этих событий, во Франции, Михаил Андреевич Бабицын, писал свои морские воспоминания ввиде коротких рассказов. Его дочь, Наталия Михайловна Бутлерова бережно их сохранила, расшифровала рукописи и перепечатала несколько рассказов. Его внуки ввели их в компьютор. В связи с тем, что рассказ о приемке и о приключениях, которые последовали не безинтересны, Наталия Михайловна передала текст ААОМИР (Ассосиация Бывших Офицеров Морского Императорского Флота и их потомков).
22-го октября 1907 г., подводная лодка « Карась », во время подготовки подводников, находится в трудном положении перед Либавой. Михаил Андреевич Бабицын рассказывает свои воспоминания…
22го Октября (4го Ноября) 1907го года с полудня случаи
В конце сентября 1907го года, три подводные лодки, построенные в Киле на заводе « Germaniawerft », пришли под собственными машинами в Либаву [2] и пользовались последними днями навигации для обучения личного состава.
Это были лодки типа U.1 или вернее U.1 была построена по их чертежам с небольшими изменениями. Лодки эти несмотря на свою, по тогдашнему масштабу, большую величину (220 т) были разборные. Они состояли из восьми цилиндров сваренных из одного листа стали. (U.1 была из трех цилиндров). Между собой цилиндры были соединены болтами с резиновой прокладкой между фланцами. К этой основной, расчитанной на давление воды, части корпуса были приклёпаны наружные цистерны, образующие носовые и кормовые обводы и палубная надстройка, под которой помещались цистерны с керосином. Для увеличения остойчивости и как спасательное средство (в крайнем случае), к днищу были прикреплены четыре киля общим весом около 6 тонн – 2 свинцовых по 1 ½ тонн и 2 листа листового железа по 1 тонне. Отбрасывались эти кили простым поворотом ключа изнутри. Средство это употреблять не рекомендовалось, так как в надводном положении без килей лодка почти теряла остойчивость и рисковала перевернуться. Корпус и приборы были расчитаны на глубину 30 метров или 100 футов.
Приемка лодок нашей комиссией задержалась почти на 7 месяцев. Завод первый раз строил подводные лодки и делал много крупных ошибок. Например : цепь аккумуляторов стояла открыто по бортам и совершенно отсутствовала вентиляция, так что в лодке всегда чуствовался запах серной кислоты, а во время зарядки происходило форменное отравление людей.
На каждом испытании обнаруживались более или менее крупные дефекты, которые требовали переделок и раза два поднимался серьезный вопрос об отказе принять лодки. Одновременно с нашими лодками на заводе строилась и первая подводная лодка германского флота U.1 и все исправления и переделки, которые требовала русская комиссия, немедленно производились и на ней.
Строились они по чертежам французского инженера Эквилей и, если и не подлежит сомнению, что германский подводный флот, сыгравший такую крупную роль в последней войне, преблагополучно создался бы и без этой странной комбинации, но все-таки первые, так сказать, детские его шаги были сильно облегчены французским инженером и русскими морскими офицерами (у нас в то время плавало 15 лодок и был устроен специальный класс для всесторонней подготовки личного состава).
Итак в 3ч30 « Карась » отдал швартовы и вышел из внутренних бассейнов Порта Императора Александра III в аванпорт. Около 4 часов застопорили машину и приготовились к погружению. На палубе остался только командир, который, последний раз, осмотрел все ли в порядке, спустился в боевую рубку, захлопнул за собой и крепко задраил люк. Внизу помощник и инженер-механик уже осмотрели свои части и сейчас же доложили командиру, что все в порядке.
« По местам к погружению ! ».
Все разошлись по своим местам и в рубке остались только командир и рулевой. Маленькое помещение боевой рубки все заставлено приборами и скорее походит на лабораторию, чем на судовое помещение. Циферблаты глубомеров, барометры, машинные телеграфы, кренометры, уровни и переговорные трубы покрывают стенки ; два огромных подъемных перископа расположены посередине ; спереди у компаса стоит рулевой, а сзади люк вниз и небольшой столик с картой. В лодке воцарилась мертвая тишина, ни один звук не долетает снаружи. Команда вся по местам и ждет приказаний.
« Открыть кингстоны ».
Шум открываемых кингстонов на секунду нарушил гробовую тишину и снова все смолкло только шипел воздух выходящий из вентиляционных клапанов цистерн.
Командир внимательно следил за погружением из маленьких иллюминаторов рубки. Почти сейчас же волна начала захлестывать палубу, стала подыматься выше, лизать основание рубки. Вот уже над водой остались одни фут-штоки на носу и на корме. Шипение воздуха прекратилось и командир приказал наполнять внутренние балластные цистерны.
Теперь и рубка начала скрываться. Прошло несколько секунд и вода подошла под самые верхние иллюминаторы. По команде закрыли кингстон балластной цистерны. Рулевой закрыл последний клапан в люке рубки, оставленный чтобы выпустить лишнее давление из лодки. Последний раз командир проверил плавучесть (подводная лодка должна сама всплывать т.е. иметь положительную плавучесть. Лодка этого типа около 100 фунтов. Другими словами 100 фунтов груза её уже топят.). Убедился, что имеется небольшой дифферент на нос и дал ход. С легким жужжанием завертелись электромоторы и « Карась », описав небольшую дугу, прошел ворота аванпорта и вышел в море. Командир наклонился к переговорным трубам.
« Погружаться ! Глубина 20 футов ! »
« Есть погружаться » послышался ответ рулевого, стоящего за носовым горизонтальным рулем. Но лодка не погружалась, несмотря на то, что горизонтальные рули были положены до отказа, носовые вниз, кормовые вверх. Что такое ? Прибавили ход – никакого впечатления. Перекачали немного воды из кормовой балластной цистерны в носовую – лодка упрямо не хочет погружаться.
В этих попытках прошло минут сорок. Надо осмотреться… и командир застопорил машины, приказав выкачивать воду из балластных цистерн. Прошло несколько секунд, лодка теряла понемногу инерцию и вдруг, потеряв плавучесть, стремительно стала тонуть и мягко легла на дно. Глубомеры показывали 132 фута, т.е. на 32 фута больше, чем были расчитаны корпус и механизм. Помпы работали полным ходом. Командир смотрел, не отрывая глаз, на стрелку глубомера держа руку на телеграфе, но стрелка не шевелилась. Вдруг сильный запах хлора стал распространяться по лодке и почти сейчас же в носовом отделении раздался довольно сильный взрыв. Что такое ?… « Остановить помпу ! » и командир соскочил вниз. В носовом отделении палуба была разворочена, несколько аккумуляторов залиты водой и приподняты. Картина ясная : циркуляционная помпа, расчитанная с немецкой аккуратностью на глубину 100 футов не смогла преодолеть давление 132 футов и вода, вливаясь через помпу, разорвала слабую балластную цистерну, залила аккумуляторы соленой водой, отчего образовалась легко взрывающаяся смесь хлора с кислородом и, как только аккумуляторы, стоявшие на верхней крышке цистерны, коснулись металлической палубы, произошло короткое замыкание и взрыв. Приказав выключить поврежденные аккумуляторы, командир обошел лодку. Команда стояла вся на местах. Люди были бледны, но спокойны, только внимательно и тревожно провожали глазами командира, точно хотели прочитать на его лице степень опасности.
В машинном отделении было не совсем благополучно : сальники гребных валов сильно пропускали и в трюме набралось уже вершка на два воды. В одном месте, из под заклёпки, через всю ширину лодки била тоненькая, толщиной со спичку, струя воды и молодой инженер Григорьев, лежа на животе, старался пальцами удержать её. Вода брызгала во все стороны, попадала ему в лицо, вымочила всю рубаху. При виде этой картины командир рассмеялся и, странно устроен человек, опасность не уменьшилась а все лица прояснились, послышались смех и шутки. Григорьев сконфуженно поднялся на ноги и сам невольно рассмеялся.
« Оботри лучше электромоторы, придется давать ход ». сказал командир и прошел в носовое отделение. Там уже кончали работу. Поврежденные аккумуляторы были выключены и насколько возможно изолированы. Опасности нового взрыва не было. В самом носу находился старший рулевой, он же и боцман лодки, швед Розен, как всегда, невозмутимый, он стоял на своем посту и презрительно смотрел на только что назначенного на лодку минного машиниста Сидоренко. Это было 3ье или 4ое погружение Сидоренко и он плакал навзрыд. На него пришлось просто накричать, чтобы привести его в себя. Поднявшись снова в рубку, командир приказал продувать забортные цистерны. Открыли воздух из баллонов со сжатым воздухом – никакого впечатления…
« Увеличить давление »… и вдруг стрелки глубомеров медленно стали ползти к верху… 125 ф – 120 -105…
« У электромоторов приготовиться »… Стрелки ползут… 110, 105… Надо ловить момент, иначе воздуха может не хватить… « Рули на всплытие ! » крикнул командир в переговорную трубу и перевел рукоятку машинного телеграфа…
Лодка вздрогнула и сейчас же послышался резкий звук ударов лопастей винта по камням… Командир взглянул на барометр, стрелка ползла вверх. Ясно – поднимается давление в лодке, либо не выдержали трубы, либо предохранитель клапанов. Пришлось застопорить моторы и остановить воздух. Итак, все средства для подъема использованы и все оказались недействительны : запас сжатого воздуха для такой глубины мал, помпы не в состоянии преодолеть давление воды – остаются одни кили. Ждать нельзя, так как кормовое отделение, хотя и медленно, но заполняется водой и запах хлора в лодке становится все сильней и сильней. Дышать делается трудно. Командир позвал в рубку помощника.
« Отдайте кили – сначала носовой и кормовой, потом посмотрим. » (Оба листового железа – как более легкие). Через некоторое время помощник снова поднялся в рубку и в полголоса доложил : « Кили не отдаются, по всей вероятности присосало. »
Это был жуткий момент ; если не отдадутся и средние – свинцовые, то надо ждать, когда приведут кран и поднимут. Но нельзя рассчитывать, что раньше утра начнут поиски. Правда на лодке есть буек с телефоном, но пока его найдут в открытом море, да и на этой глубине водолазы с трудом могут работать, а уже сейчас воздух испорчен. Нет, надо рисковать и всплывать немедленно. А если…? Командир опустил руку в карман и попробовал на месте ли браунинг. Он повернулся и громко сказал : « Отдавать средние ! »…
Прошло несколько секунд и вдруг « Карась » стремительно, точно его кто то сильно толкнул снизу, всплыл на поверхность. Сила инерции была так велика, что нос лодки до половины корпуса выскочил на воздух и снова погрузился почти до палубы, разбрасывая брызги во все стороны. Несколько колебаний вверх и вниз и лодка остановилась. Открыли люки и вышли на палубу, было совсем темно, тихо и звездно.
Положение лодки было почти нормальное, так как воздух, пущенный в наружные цистерны не был в состоянии преодолеть давление на 132 фута, но на поверхности автоматичски продул их. Откачали воду из трюмов, добавили в балластные, чтобы увеличить остойчивость и дали ход…
Михаил Андреевич Бабицын Париж, 1936 г.
Выписка из послужного списка Михаила Андреевича Бабицына от 26-го июля 1918 г.
1899 – Морской Кадетский Корпус, 1904 – Минный офицерский класс, 1905 – Произведен в лейтенанты, помощник командира ПЛ « Пескарь », 1906 – Командир ПЛ « Белуга », затем ПЛ « Лосось », 1907 – Назначен в комиссию под председательством Капитана 2-го ранга
Беклемишева для приемки ПЛ « Карась » в Киле.
Назначен командиром той-же ПЛ, 1909 – Командир ПЛ « Бычок » [3],
Флагманский офицер отряда подводного плавания,
Старший минный офицер крейсера « Баян », 1914 – Старший офицер эскадренного миноносца « Новик » [4] , 1915 – Произведен в капитаны 2-го ранга, 1916 – Командир эскадренного миноносца « Громящий », 1917 – Командир эскадренного миноносца « Москвитянин »3 [5] ,
Комментарии Павла Димитриевича Лукина (Внука Михаила Андреевича Бабицына)Notes
[1] 1 Михаил Николаевич Беклемишев (1858-1936) : один из основоположников Русского подводного флота. Участвует в проекте первой русской военной подводной лодки « Дельфин », руководит ее строительством и назначается ее первым командиром в 1904 г.. Затем назначен Председателем Технического Комитета Подводного Плавания Морского Ведомства. (Комментарии Павла Димитриевича Лукина, внука Михаила Андреевича Бабицына)..
[2] В апреле 1908 г. три подводные лодки разбираются и перевозятся железной дорогой в Севастополь. ПЛ « Камбала » была протаранена линкором « Ростислав » в 1909 г. а « Карп » и « Карась » были затоплены англичанами во время эвакуации Врангелевской армии в 1920 г.. (Комментарии Павла Димитриевича Лукина, внука Михаила Андреевича Бабицына).
[3] « Бычек » – подводная лодка типа « Осетр ». Первая ПЛ этого типа, под названием « Протектор », была закуплена в США. Другие были построены в рамках технического сотрудничества (кроме ПЛ « Осетр » были построены ПЛ « Кефаль », « Бычок », « Сиг », « Плотва », « Палтус »). Оригинальная конструкции этих ПЛ предусматривала колеса, которые убирались а также горизонтальные рули для погружения. Эти ПЛ не имели большой тактической ценности но позволили подготовку многих подводников а также принесли существенные сдвиги в вопросах проектирования конструкции ПЛ.
[4] « Новик » был сверхсовременным миноносцем, самым быстрым военным кораблем этого времени (более 37 узлов). Во время первой мировой войны « Новик » показал себя в проведении минных операциях а также в битве с двумя свехсовременными немецкими миноносцами « V99 » и « V100 », которые сумели проникнуть через минные заграждения в Финский пролив. Этот бой известен в истории морских боев (в результате боя « V99 » был потоплен а « V100 » был сильно поврежден но сумел скрыться). В 1914 г. « Новиком » командовал Петр Петрович Палецкий затем Михаил Андреевич Беренс в 1915 г.и 1916 г.. После назначения Михаила Андреевича Бабицына на другое судно Гаральд Карлович Граф (автор книги « На Новике ») был назначен старшим офицером.
[5] Миноносец « Москвитянин » под командованием Михаила Андреевича Бабицына участвовал в ледовом походе в марте-мае 1918 г.. Русский флот стоял в Гельсинфорсе под угрозой быть захваченным немецкими и финскими армиями после 11-го апреля 1918. Несмотря на то, что навигация быда фактически невозможна в условиях сплошного льда Балтийский флот ушел в Кронштадт.